it's all gone funny
Да-да, у нас тут полседьмого утра. Просто я понял, что пока я не напишу это, покоя и сна мне не будет. И да - wra! - это моя первая история, написанная не про кавер. Впрочем, это продолжение предыдущей.
И вообще, я смотрю чем дальше в лес, тем больше букоф в моих историях. Это может плохо кончиться.
Менестрель смотрел в карту. Подняв голову, он оглянулся по сторонам, и снова уткнулся в кусок пергамента, изрисованный замысловатыми линиями и испещренный надписями, выведенными округлым почерком.
- Ты можешь это сказать. Ничего страшного, - произнесла Певица. Она сидела на камне и грела руки в рукавах своего платья. Валил крупный снег, от которого ее волосы уже давно намокли и некоторые светлые прядки прилипли к лицу, но чтобы их убрать, ей бы нужно было вынуть руки из их уютного, относительного теплого укрытия, чего ей совсем не хотелось делать.
- Мы заблудились, - изрек, наконец, Менестрель, снимая с головы шляпу и стряхивая с нее снег. Подойдя к Певице, он одел шляпу на ее голову и не смог сдержать улыбки – столь забавно она в ней выглядела.
– Так тебе будет теплее, - добавил он, снова обращаясь к карте. Повертевшись на месте и поозиравшись по сторонам, он глубоко вздохнул и сунул карту обратно запазуху. – Это бесполезно. Эта карта помогла нам сделать только одно – заблудиться!
Видно было, что он сердится. Сердится в большей степени на себя – за то, что не может найти дороги, за то, что завел свою любимую женщину в это место, за то, что ничего не может сделать.
- Эй..., - тихо позвала его девушка. Менестрель посмотрел на нее. Ее голос вырвал его из омута мрачных мыслей. Певица подошла к нему и взяла его руку в свою. – Мы выберемся отсюда.
Ее голос звучал устало, но ее взгляд был полон уверенности. Менестрель вздохнул и прижал девушку к себе, тоскливым взглядом скользя по острым заснеженным верхушкам гор. Конечно они выберутся. И не из такого выбирались.
- Пойдем, - сказал он, беря Певицу за руку. – Поищем какое-нибудь укрытие и разведем огонь. Нужно согреться, перекусить, отдохнуть и идти дальше. Куда-нибудь мы выйдем.
Он сидел в трактире, вытянув ноги под большим круглым столом, и курил тонкую, длинную трубку, задумчиво разглядывая картину на стене. Кажется, автор этого творения хотел изобразить японский вулкан Фудзияму с цветущими деревьями сакуры у подножья. Картина была старой, выцветшей, с облупившейся местами краской... А ведь в жизни там наверное так красиво... Интересно, как пахнут эти маленькие розовые цветки японской вишни?
- Э... сэр... эм...
Горец оторвался от созерцания картины и повернул голову в сторону голоса. Перед ним стоял трактирщик, переминающийся с ноги на ногу и явно пребывающий в очень нервном состоянии. Хайлендер мысленно улыбнулся.
- Сэр, вы, наверное, не помните... но...
- Сколько я тебе должен? Не только за сегодня, а вообще?
- Семь шиллингов и двадцать пенсов, сэр.
Горец пошарил в кармане и вручил трактирщику восемь шиллингов.
- Оставь остальное себе, - сказал он, осушая свою рюмку коньяка и вытряхивая трубку. Натянув плащ и подхватив свой лежавший на столе в ножнах меч, он молча поднялся и вышел из трактира. Хозяин перекрестился и вернулся на свое место, за стойку.
- Ты чего? – его приятель явно был удивлен. – Чего ты так перед ним дрожишь-то?
- Да ну его, - махнул рукой трактирщик и спрятал деньги в карман. – В прошлый раз он прибыл сюда в отвратном настроении, напился, и когда какой-то пьянчуга начал его задирать, этот чертяка чуть не разнес весь трактир. Потом вывалился во двор, с третьей попытки забрался на своего коня и уехал, распевая в темноте какую-то песню про черную ночь... Шли бы они лесом отсюда, эти хайлендеры – до чего вспыльчивый и горячий народец...
Выйдя на улицу, Горец с наслаждением вдохнул свежий, морозный воздух и двинулся к своему коню, привязанному неподалеку. Погладив блестящий бок своего верного спутника, он скормил ему таки стащенный в трактире кусок хлеба и уже взялся за седло, собираясь забраться на коня, как вдруг раздался пронзительный птичий крик. Подняв голову, Горец вгляделся в небо, затянутое серыми тучами. Наскоро отодвинув рукав плаща, он поднял руку и острые, цепкие когти сокола вцепились в толстую кожу перчатки. Птица сложила крылья.
- Что-то случилось, ведь так? – воспросительно посмотрев на сокола, Горец вздохнул. – Я так и думал. Они заблудились. И даже карта им не помогла.
Он посмотрел на виднеющиеся в далеке горы, покрытые белыми шапками снега. Взмахнув рукой, он отпустил сокола – большие крылья с шелестом развернулись и птица взмыла в небо. Ловко вскочив на коня, Горец галопом поскакал в сторону гор. Он был спокоен и собран. Вернее, так ему казалось. Он не замечал, как погоняет коня все сильнее.
Певица грустно смотрела на кружащиеся в воздухе хлопья снега. Они сидели в этой маленькой пещерке уже долгое время, а снегопад все не собирался заканчиваться, лишь усиливаясь все больше. Менестрель привычно перебирал струны лютни и смотрел на маленький костерчик – не так-то много в горах в снегопад можно найти хвороста, чтобы хватило на хороший костер.
«Сейчас бы того Англичанина сюда, из таверны...», подумала Певица, посмотрев на маленькое пламя и вспоминая, как тот парень зажигал в таверне свечу на их столике. Подняв взгляд на Менестреля, она почувствовала еще большую грусть. Да, они влипли. Но ведь они выберутся! Выберутся! Пусть только он не сидит с таким угрюмым лицом, не смотрит таким потерянным взглядом на огонь и не играет эту тихую мелодию, от которой внутри все сжимается! Поднявшись со своего места, Певица подобралась поближе к своему спутнику и устроилась рядом с ним, привычно кладя голову на его плечо.
- Это страшное место, - прошептала она. – Вернее, это страшное и восхитительное место. Ты обещал показать мне горы – и вот, я их вижу... И понимаю, что это совершенно удивительное творение природы... Величественное, гордое, сильное, прекрасное. И с трудным характером.
- Я рад, что тебе здесь нравится, - тихо ответил Менестрель, коснувшись губами светлой макушки Певицы. – Значит, все-таки что-то хорошее в этом есть.
Певица сама не заметила, как заснула. Ей снились горы – сине-серые, с острыми вершинами. Ей снились покрытые зелеными лугами подножья гор и на них стада белых, пушистых овец. Ей снились желтые тюльпаны и красные маки. Маленькие деревянные домики и белоснежная церквушка.
- Я думал, ты придешь раньше, - негромко сказал Менестрель, не желая разбудить уставшую Певицу и наблюдая за тем, как Горец бросает в костер собранный им по дороге сюда хворост. И откуда он только все знает...
- Скользко, - коротко ответил длинноволосый парень и протянул озябшие руки к огню.
В пещере было тихо. Эта тишина нарушалась лишь потрескиванием костра и шумом ветра.
- Дай мне, пожалуйста, карту, - в конце концов попросил хайлендер.
Стараясь сильно не шевелиться, Менестрель осторожно пошарил запазухой и выудил оттуда карту, протягивая ее собеседнику. Тот развернул карту, внимательно ее осмотрел и бросил в огонь.
- Я забыл указать стороны света. Поэтому ты каждый раз смотрел на карту с разной стороны.
Менестрель молча смотрел, как огонь набросился на беззащитный пергамент и поглотил его буквально за пару мгновений, превратив в пепел.
- Ты забыл сказать, что это очень в моем духе – что-то забыть, - улыбнулся Горец. Менестрель ответил ему долгим взглядом... и улыбнулся в ответ.
- Главное, чтобы ты свою голову где-нибудь ненароком не забыл. Жалко будет, голова-то красивая.
- Жаль только, что пустая, да? – Горец засмеялся.
Голоса все-таки разбудили Певицу. Открыв глаза и сонно глядя по сторонам, она остановила взгляд на хайлендере. Сначала ей показалось, что она спит. Наверное, это был сон. Но за пределами пещеры все так же выл ветер, все так же шел снег. И ей было зябко после сна на теплом плече Менестреля. Нет она не спала.
- Вы... Я... На озере... весной... – хрипло забормотала она. Знакомое чувство онемения ног вернулось. Ее спутник в черном встревоженно смотрел на нее.
- Нет, - одними губами ответил Горец. Певица ощутила, что не может отвести взгляда от его ярких голубых глаз. В тот же момент воспоминания рассеялись, а внутри вдруг поселилась небывалая легкость.
- Ох, чего только не приснится! – сладко потянулась девушка. Действительно. Ведь не было никакого озера, верно?
- Ну вот, - кивнул в сторону парня Менестрель. – Если мы отсюда и выберемся, то только благодаря ему. Лучше него эти горы не знает никто.
- Значит, нас отсюда выведут? – обрадовалась Певица и восторженно посмотрела на своих спутников.
- Да, но не раньше окончания снегопада, леди, - кивнул Горец, усаживаясь поудобнее и прислоняясь спиной к стене.
Певица вздохнула и снова села ближе к Менестрелю. Какое-то время в пещере снова царило молчание.
- А Вы..., - хайлендер кашлянул и посмотрел на них обоих. – Вы до Японии еще не добрались часом?
Менестрель и Певица переглянулись и засмеялись.
- Ты слишком хорошо о нас думаешь, - покачал головой Менестрель, снова касаясь струн лютни. – Это слишком далеко даже для нас пока. А почему ты спрашиваешь?
- Да вот..., - усмехнулся парень, тряхнув волосами. – Сегодня в трактире видел Фудзияму.
Он посмотрел на путников и окончательно развеселился, увидев их озадаченные взгляды.
- На картине, конечно! – пояснил он. – Вот она мне и вспомнилась...
Задумчиво глядя какое-то время на огонь, Певица вдруг спохватилась и хлопнула в ладоши:
- А у нас ведь есть чудесная песня! Как раз про Японию! – она с ожиданием посмотрела на Менестреля. Но тот вдруг покачал головой.
- Нет. Я не думаю, что ему будет интересно это слушать.
Певица рассеянно смотрела то на одного мужчину, то на на другого.
- Ну почему же? - улыбнулся Горец. – Мне интересно. Или ты стесняешься при мне играть?
Менестрель хмыкнул и заиграл. Пожалуй, такого от него хайлендер еще не слышал - такой чарующей восточной мелодии, при которой стоит только закрыть глаза и сразу увидеть розовые облака цветущих деревьев, почти ощутить их запах, увидеть образ заснеженного вулкана и низких длинных домов с причудливо выгнутыми крышами... Голос Певицы вкрался в его сознание белой кошечкой, словно ласкающейся к нему и тихо мурлыкающей.
- When the sun sets over cherry blossom skies
And the twilight fills the air
You can see the snow on the mountaintops
Through the veil of old Japan…
On an island lead by all the ancient ways
Just a million miles from here
And yet it seems like only yesterday
That her song rang out so clear...
Песня уже давно закончилась, но Горец не отводил застывшего взгляда от огня и не шевелился. Музыка и голос продолжали плыть сквозь него, окутывая его душу и проникая глубоко в сердце, которое, казалось, само замирало от вохищения.
Певица тихонько кашлянула. Вскинув голову, парень посмотрел на них обоих. В его взгляде читалось изумление.
- Вы волшебники, - наконец произнес он.
- Ну вот, а я только хотел сказать, что наверное ему не понравилось! – ухмыльнулся Менестрель и отложил лютню.
Когда они вышли к долине, начинало смеркаться. Горы темным, мощным кольцом окружали покрытую снегом долину, в которой то тут, то там светились маленькие огоньки.
- Вот, видите? – Горец показал вниз. – Это маленькая деревня, поселение моего клана. Спуститесь туда вниз и там заночуете.
Певица потерла окоченевшие руки друг о друга и снова спрятала их в рукава платья.
- А это правда, что...
- ...что все горцы – вспыльчивый и воинственный народ? – угадал ее мысли хайлендер. – Правда. А еще правда, что при всем этом они очень гостеприимны и добродушны. Вас встретят с радостью. Утром они дадут вам проводника и он отведет вас в город – до него осталось недалеко. Я вас дальше вести не могу. Будьте здоровы и берегите себя!
Хлопнув по плечу Менестреля и улыбнувшись Певице, Горец развернулся и пошел прочь. Путники удивленно посмотрели ему вслед.
- Жди меня здесь, я сейчас, - быстро сказал Певице Менестрель и побежал догонять их бывшего проводника. – Стой! Стой, я кому сказал!
Горец обернулся и внимательно посмотрел на лютниста. Вот такого его взгляда Менестрель точно не любил – когда он смотрел испытывающе, даже с вызывом...
- Чего ты хочешь?
- Почему ты не пойдешь с нами? Это ведь деревня твоего клана.
- Мне нужно вернуться за конем, я оставил его у фермера, чей дом у подножья гор с той стороны.
- Дело только в коне? Лжешь. Я вижу, что лжешь.
Хайлендер закатил глаза и тяжело вздохнул.
- Я ушел из клана. Все. Теперь я могу идти? Спасибо. Удачи.
Развернувшись, он снова быстро пошел прочь, но Менестрель нагнал его и схватил за руку.
- Послушай, я же знаю, когда ты лжешь. Слишком хорошо твои повадки знаю.
- Отпусти меня.
Менестрель и не думал этого делать. Они стояли и молча смотрели друг на друга.
- Меня выдворили из этого клана. Еще тогда. За то, что я слушал твою музыку, за то, что писал для нее стихи, за то, что пел в группе бродячих музыкантов. Тогда мне было все равно, в клане я или нет. Твое волшебство мне дорого стоило. Но ты знаешь, я не жалею об этом. Нисколько. Ты только не говори им..., - Горец кивнул в сторону домов внизу. – Не говори им, кто ты, и не говори, что ты меня знаешь. А теперь иди. Девушка совсем замерзла.
Менестрель выпустил руку парня. Улыбнувшись, тот развернулся и скрылся в сгущающихся сумерках. Постояв немного, Менестрель вернулся к Певице. Взяв ее за руку, он осторожно начал спускаться вниз, в долину, ведя за собой свою спутницу.
А из-за гор выплывала большая, белая луна...
И вообще, я смотрю чем дальше в лес, тем больше букоф в моих историях. Это может плохо кончиться.
Менестрель смотрел в карту. Подняв голову, он оглянулся по сторонам, и снова уткнулся в кусок пергамента, изрисованный замысловатыми линиями и испещренный надписями, выведенными округлым почерком.
- Ты можешь это сказать. Ничего страшного, - произнесла Певица. Она сидела на камне и грела руки в рукавах своего платья. Валил крупный снег, от которого ее волосы уже давно намокли и некоторые светлые прядки прилипли к лицу, но чтобы их убрать, ей бы нужно было вынуть руки из их уютного, относительного теплого укрытия, чего ей совсем не хотелось делать.
- Мы заблудились, - изрек, наконец, Менестрель, снимая с головы шляпу и стряхивая с нее снег. Подойдя к Певице, он одел шляпу на ее голову и не смог сдержать улыбки – столь забавно она в ней выглядела.
– Так тебе будет теплее, - добавил он, снова обращаясь к карте. Повертевшись на месте и поозиравшись по сторонам, он глубоко вздохнул и сунул карту обратно запазуху. – Это бесполезно. Эта карта помогла нам сделать только одно – заблудиться!
Видно было, что он сердится. Сердится в большей степени на себя – за то, что не может найти дороги, за то, что завел свою любимую женщину в это место, за то, что ничего не может сделать.
- Эй..., - тихо позвала его девушка. Менестрель посмотрел на нее. Ее голос вырвал его из омута мрачных мыслей. Певица подошла к нему и взяла его руку в свою. – Мы выберемся отсюда.
Ее голос звучал устало, но ее взгляд был полон уверенности. Менестрель вздохнул и прижал девушку к себе, тоскливым взглядом скользя по острым заснеженным верхушкам гор. Конечно они выберутся. И не из такого выбирались.
- Пойдем, - сказал он, беря Певицу за руку. – Поищем какое-нибудь укрытие и разведем огонь. Нужно согреться, перекусить, отдохнуть и идти дальше. Куда-нибудь мы выйдем.
Он сидел в трактире, вытянув ноги под большим круглым столом, и курил тонкую, длинную трубку, задумчиво разглядывая картину на стене. Кажется, автор этого творения хотел изобразить японский вулкан Фудзияму с цветущими деревьями сакуры у подножья. Картина была старой, выцветшей, с облупившейся местами краской... А ведь в жизни там наверное так красиво... Интересно, как пахнут эти маленькие розовые цветки японской вишни?
- Э... сэр... эм...
Горец оторвался от созерцания картины и повернул голову в сторону голоса. Перед ним стоял трактирщик, переминающийся с ноги на ногу и явно пребывающий в очень нервном состоянии. Хайлендер мысленно улыбнулся.
- Сэр, вы, наверное, не помните... но...
- Сколько я тебе должен? Не только за сегодня, а вообще?
- Семь шиллингов и двадцать пенсов, сэр.
Горец пошарил в кармане и вручил трактирщику восемь шиллингов.
- Оставь остальное себе, - сказал он, осушая свою рюмку коньяка и вытряхивая трубку. Натянув плащ и подхватив свой лежавший на столе в ножнах меч, он молча поднялся и вышел из трактира. Хозяин перекрестился и вернулся на свое место, за стойку.
- Ты чего? – его приятель явно был удивлен. – Чего ты так перед ним дрожишь-то?
- Да ну его, - махнул рукой трактирщик и спрятал деньги в карман. – В прошлый раз он прибыл сюда в отвратном настроении, напился, и когда какой-то пьянчуга начал его задирать, этот чертяка чуть не разнес весь трактир. Потом вывалился во двор, с третьей попытки забрался на своего коня и уехал, распевая в темноте какую-то песню про черную ночь... Шли бы они лесом отсюда, эти хайлендеры – до чего вспыльчивый и горячий народец...
Выйдя на улицу, Горец с наслаждением вдохнул свежий, морозный воздух и двинулся к своему коню, привязанному неподалеку. Погладив блестящий бок своего верного спутника, он скормил ему таки стащенный в трактире кусок хлеба и уже взялся за седло, собираясь забраться на коня, как вдруг раздался пронзительный птичий крик. Подняв голову, Горец вгляделся в небо, затянутое серыми тучами. Наскоро отодвинув рукав плаща, он поднял руку и острые, цепкие когти сокола вцепились в толстую кожу перчатки. Птица сложила крылья.
- Что-то случилось, ведь так? – воспросительно посмотрев на сокола, Горец вздохнул. – Я так и думал. Они заблудились. И даже карта им не помогла.
Он посмотрел на виднеющиеся в далеке горы, покрытые белыми шапками снега. Взмахнув рукой, он отпустил сокола – большие крылья с шелестом развернулись и птица взмыла в небо. Ловко вскочив на коня, Горец галопом поскакал в сторону гор. Он был спокоен и собран. Вернее, так ему казалось. Он не замечал, как погоняет коня все сильнее.
Певица грустно смотрела на кружащиеся в воздухе хлопья снега. Они сидели в этой маленькой пещерке уже долгое время, а снегопад все не собирался заканчиваться, лишь усиливаясь все больше. Менестрель привычно перебирал струны лютни и смотрел на маленький костерчик – не так-то много в горах в снегопад можно найти хвороста, чтобы хватило на хороший костер.
«Сейчас бы того Англичанина сюда, из таверны...», подумала Певица, посмотрев на маленькое пламя и вспоминая, как тот парень зажигал в таверне свечу на их столике. Подняв взгляд на Менестреля, она почувствовала еще большую грусть. Да, они влипли. Но ведь они выберутся! Выберутся! Пусть только он не сидит с таким угрюмым лицом, не смотрит таким потерянным взглядом на огонь и не играет эту тихую мелодию, от которой внутри все сжимается! Поднявшись со своего места, Певица подобралась поближе к своему спутнику и устроилась рядом с ним, привычно кладя голову на его плечо.
- Это страшное место, - прошептала она. – Вернее, это страшное и восхитительное место. Ты обещал показать мне горы – и вот, я их вижу... И понимаю, что это совершенно удивительное творение природы... Величественное, гордое, сильное, прекрасное. И с трудным характером.
- Я рад, что тебе здесь нравится, - тихо ответил Менестрель, коснувшись губами светлой макушки Певицы. – Значит, все-таки что-то хорошее в этом есть.
Певица сама не заметила, как заснула. Ей снились горы – сине-серые, с острыми вершинами. Ей снились покрытые зелеными лугами подножья гор и на них стада белых, пушистых овец. Ей снились желтые тюльпаны и красные маки. Маленькие деревянные домики и белоснежная церквушка.
- Я думал, ты придешь раньше, - негромко сказал Менестрель, не желая разбудить уставшую Певицу и наблюдая за тем, как Горец бросает в костер собранный им по дороге сюда хворост. И откуда он только все знает...
- Скользко, - коротко ответил длинноволосый парень и протянул озябшие руки к огню.
В пещере было тихо. Эта тишина нарушалась лишь потрескиванием костра и шумом ветра.
- Дай мне, пожалуйста, карту, - в конце концов попросил хайлендер.
Стараясь сильно не шевелиться, Менестрель осторожно пошарил запазухой и выудил оттуда карту, протягивая ее собеседнику. Тот развернул карту, внимательно ее осмотрел и бросил в огонь.
- Я забыл указать стороны света. Поэтому ты каждый раз смотрел на карту с разной стороны.
Менестрель молча смотрел, как огонь набросился на беззащитный пергамент и поглотил его буквально за пару мгновений, превратив в пепел.
- Ты забыл сказать, что это очень в моем духе – что-то забыть, - улыбнулся Горец. Менестрель ответил ему долгим взглядом... и улыбнулся в ответ.
- Главное, чтобы ты свою голову где-нибудь ненароком не забыл. Жалко будет, голова-то красивая.
- Жаль только, что пустая, да? – Горец засмеялся.
Голоса все-таки разбудили Певицу. Открыв глаза и сонно глядя по сторонам, она остановила взгляд на хайлендере. Сначала ей показалось, что она спит. Наверное, это был сон. Но за пределами пещеры все так же выл ветер, все так же шел снег. И ей было зябко после сна на теплом плече Менестреля. Нет она не спала.
- Вы... Я... На озере... весной... – хрипло забормотала она. Знакомое чувство онемения ног вернулось. Ее спутник в черном встревоженно смотрел на нее.
- Нет, - одними губами ответил Горец. Певица ощутила, что не может отвести взгляда от его ярких голубых глаз. В тот же момент воспоминания рассеялись, а внутри вдруг поселилась небывалая легкость.
- Ох, чего только не приснится! – сладко потянулась девушка. Действительно. Ведь не было никакого озера, верно?
- Ну вот, - кивнул в сторону парня Менестрель. – Если мы отсюда и выберемся, то только благодаря ему. Лучше него эти горы не знает никто.
- Значит, нас отсюда выведут? – обрадовалась Певица и восторженно посмотрела на своих спутников.
- Да, но не раньше окончания снегопада, леди, - кивнул Горец, усаживаясь поудобнее и прислоняясь спиной к стене.
Певица вздохнула и снова села ближе к Менестрелю. Какое-то время в пещере снова царило молчание.
- А Вы..., - хайлендер кашлянул и посмотрел на них обоих. – Вы до Японии еще не добрались часом?
Менестрель и Певица переглянулись и засмеялись.
- Ты слишком хорошо о нас думаешь, - покачал головой Менестрель, снова касаясь струн лютни. – Это слишком далеко даже для нас пока. А почему ты спрашиваешь?
- Да вот..., - усмехнулся парень, тряхнув волосами. – Сегодня в трактире видел Фудзияму.
Он посмотрел на путников и окончательно развеселился, увидев их озадаченные взгляды.
- На картине, конечно! – пояснил он. – Вот она мне и вспомнилась...
Задумчиво глядя какое-то время на огонь, Певица вдруг спохватилась и хлопнула в ладоши:
- А у нас ведь есть чудесная песня! Как раз про Японию! – она с ожиданием посмотрела на Менестреля. Но тот вдруг покачал головой.
- Нет. Я не думаю, что ему будет интересно это слушать.
Певица рассеянно смотрела то на одного мужчину, то на на другого.
- Ну почему же? - улыбнулся Горец. – Мне интересно. Или ты стесняешься при мне играть?
Менестрель хмыкнул и заиграл. Пожалуй, такого от него хайлендер еще не слышал - такой чарующей восточной мелодии, при которой стоит только закрыть глаза и сразу увидеть розовые облака цветущих деревьев, почти ощутить их запах, увидеть образ заснеженного вулкана и низких длинных домов с причудливо выгнутыми крышами... Голос Певицы вкрался в его сознание белой кошечкой, словно ласкающейся к нему и тихо мурлыкающей.
- When the sun sets over cherry blossom skies
And the twilight fills the air
You can see the snow on the mountaintops
Through the veil of old Japan…
On an island lead by all the ancient ways
Just a million miles from here
And yet it seems like only yesterday
That her song rang out so clear...
Песня уже давно закончилась, но Горец не отводил застывшего взгляда от огня и не шевелился. Музыка и голос продолжали плыть сквозь него, окутывая его душу и проникая глубоко в сердце, которое, казалось, само замирало от вохищения.
Певица тихонько кашлянула. Вскинув голову, парень посмотрел на них обоих. В его взгляде читалось изумление.
- Вы волшебники, - наконец произнес он.
- Ну вот, а я только хотел сказать, что наверное ему не понравилось! – ухмыльнулся Менестрель и отложил лютню.
Когда они вышли к долине, начинало смеркаться. Горы темным, мощным кольцом окружали покрытую снегом долину, в которой то тут, то там светились маленькие огоньки.
- Вот, видите? – Горец показал вниз. – Это маленькая деревня, поселение моего клана. Спуститесь туда вниз и там заночуете.
Певица потерла окоченевшие руки друг о друга и снова спрятала их в рукава платья.
- А это правда, что...
- ...что все горцы – вспыльчивый и воинственный народ? – угадал ее мысли хайлендер. – Правда. А еще правда, что при всем этом они очень гостеприимны и добродушны. Вас встретят с радостью. Утром они дадут вам проводника и он отведет вас в город – до него осталось недалеко. Я вас дальше вести не могу. Будьте здоровы и берегите себя!
Хлопнув по плечу Менестреля и улыбнувшись Певице, Горец развернулся и пошел прочь. Путники удивленно посмотрели ему вслед.
- Жди меня здесь, я сейчас, - быстро сказал Певице Менестрель и побежал догонять их бывшего проводника. – Стой! Стой, я кому сказал!
Горец обернулся и внимательно посмотрел на лютниста. Вот такого его взгляда Менестрель точно не любил – когда он смотрел испытывающе, даже с вызывом...
- Чего ты хочешь?
- Почему ты не пойдешь с нами? Это ведь деревня твоего клана.
- Мне нужно вернуться за конем, я оставил его у фермера, чей дом у подножья гор с той стороны.
- Дело только в коне? Лжешь. Я вижу, что лжешь.
Хайлендер закатил глаза и тяжело вздохнул.
- Я ушел из клана. Все. Теперь я могу идти? Спасибо. Удачи.
Развернувшись, он снова быстро пошел прочь, но Менестрель нагнал его и схватил за руку.
- Послушай, я же знаю, когда ты лжешь. Слишком хорошо твои повадки знаю.
- Отпусти меня.
Менестрель и не думал этого делать. Они стояли и молча смотрели друг на друга.
- Меня выдворили из этого клана. Еще тогда. За то, что я слушал твою музыку, за то, что писал для нее стихи, за то, что пел в группе бродячих музыкантов. Тогда мне было все равно, в клане я или нет. Твое волшебство мне дорого стоило. Но ты знаешь, я не жалею об этом. Нисколько. Ты только не говори им..., - Горец кивнул в сторону домов внизу. – Не говори им, кто ты, и не говори, что ты меня знаешь. А теперь иди. Девушка совсем замерзла.
Менестрель выпустил руку парня. Улыбнувшись, тот развернулся и скрылся в сгущающихся сумерках. Постояв немного, Менестрель вернулся к Певице. Взяв ее за руку, он осторожно начал спускаться вниз, в долину, ведя за собой свою спутницу.
А из-за гор выплывала большая, белая луна...
-
-
07.01.2007 в 12:36даже не знаю, как передать эти странные ощущения... много снега... тишь горного снегопада... лютня и голос...
братец, да ты и сам - Волшебник!
только... есть одна, самая главная логическая неувязка: ну, не могли в Англии 14 века вешать в захолустных трактирах старинные картины с Фудзиямой! там и тогда вообще про Японию не слыхали! Разве что про Китай и шёлк оттуда, но и то - не в приграничном деревенском кабаке, а разве что при французском королевском Дворе...
но, поскольку у нас не совсем обычная Страна, хоть и похожая на Англию с Шотландией, то эти мои недоумения - оффтоп.
-
-
07.01.2007 в 14:00А я всегда говорила, Чейс далеко пойдет! или не всегда? Или вообще не говорила? %) В любом случае, так оно и будет! =)
Хм...А никому не приходила в голову идея перевести все сказки на английский и отправить сами-знаете-кому-и-куда?)))
-
-
07.01.2007 в 14:19если есть желание - вперёд! препятствовать не смею!
-
-
07.01.2007 в 14:31Возьмемся?
-
-
07.01.2007 в 15:39Нет, ну это ты меня уж слишком громким именем нарек... И фея, и волшебник.
Я думал над этим, когда писал. Так и знал, что неувязочка будет. Кстати, почему именно 14 в.? Ричи говорил, что 16-й - его любимый, из-за музыки... Впрочем, сомневаюсь, что есть разница. Но т.к. мы, в принципе, отказываемся здсь от временных рамок и названий стран, то да, я думаю, это не столь важно. =)
Hellish Cat
*улыбаясь* Не говорила, но сказла теперь и мне очень пприятно! Спасибо, леди Кошка! Чейс посторается, но ему нужно учить историю, прежде, чем такое писать. =)))))
Перевести-то можно... Но я не думаю, что в отношении моих историй - это хорошая идея. В особенности про запредельного позера на пафосном коне.
-
-
07.01.2007 в 19:33Neptune Lonely Английский - мой второй родной языкъ) Ну и хвастун же я!
Dream Chaser Да, некоторые русские слова типа "позер" и "запредельный" и "пафосный" будет сложно перевести...Но это единственная трудность для переводчиков) Надо будет с Attore договориться, кто и что переводит, а потом...потом...потом... =)))
-
-
07.01.2007 в 19:59Английский - мой второй родной языкъ)
Значит, будешь меня проверять
Глядишь, он и моим вторым родным станет )
-
-
07.01.2007 в 20:09ЗЫ. Пойду поищу, есть ли у тебя аська...)
ЗЗЫ. Пошла поискала) Нету(((
-
-
07.01.2007 в 22:09-
-
07.01.2007 в 23:48Нет уж, переведем)
Хотя бы для себя...
*ангельское выражение лица* Мне ведь можно, правда?)))
-
-
08.01.2007 в 00:11тебе - можно.
-
-
08.01.2007 в 00:27*вскользь* А вот слово "отфейячить" очень легко перевести =) Значит, и с остальными словами справлюсь!
"to fairy out", если интересно) да, я лингвист)
-
-
08.01.2007 в 00:43Вы только покажите перевод тогда, хорошо? ))
"to fairy out", если интересно) да, я лингвист)
Вау, ловко! )))) Мне даже нравится. ))
Кстати, слово "пафосный" можно заменить на "напыщенный", "демонстративный" или что-то в этом духе... ))))
-
-
08.01.2007 в 14:31Ну так этого можно было даже и не говорить! Безусловно, покажем! =) Как же иначе-то))
Кстати, слово "пафосный" можно заменить на "напыщенный", "демонстративный" или что-то в этом духе... ))))
Я примерно так и размышляю) Надеюсь, автор одобряет такие маленькие замены=) Хотя мне, с моим англо-английским словарем на 1700 страниц, найти эти слова будет одинаково трудно)))
Главное - передать атмосферу и смысл, а это не так уж и сложно) Как включим BN, и атмосфера сама появится)
-
-
08.01.2007 в 19:27Автор не против таких замен. =)
1700 - это еще не самое страшное. В моем страниц раза в два меньше. ))))
Это точно!
-
-
09.01.2007 в 08:51И вообще, я смотрю чем дальше в лес, тем больше букоф в моих историях.
Букоф много, но читается легко и интересно
А здорово вы придумали - перевести всё на инглиш! А потом можно будет всем нам почитать?)
-
-
09.01.2007 в 10:08Правда-правда? Спа-си-бо!!! ^^
А потом можно будет всем нам почитать?)
Я думаю, авторы перевода потом выложат переводы в сообщество... Я верно понимаю?
-
-
09.01.2007 в 11:50Я верно понимаю?
Да =)
-
-
09.01.2007 в 12:38-
-
09.01.2007 в 19:15Правда-правда?
Правда-правда-правда)))) Я на одном дыхании читала.)
-
-
15.01.2007 в 00:07Меня выдворили из этого клана. Я больше не МакЛауд. Моё имя - МакГиллан!
Стой! Стой, я кому сказал!- остаться должен только один!! - и взмахнул лютней!
братец, только не обижайся! эт я любя!
-
-
15.01.2007 в 00:35Я больше не МакЛауд. Моё имя - МакГиллан!
остаться должен только один!! - и взмахнул лютней!
*Чейс умер*
Менестрель - просто какой-то самурай с лютней вместо катаны! Мощное ударно-раздробляющее орудие!
Я знаю, что любя. Я твой юмор обожаю.
-
-
15.01.2007 в 01:13(этот клип про Раз в Миллион Лет мы ему ещё не раз припомним!!
-
-
15.01.2007 в 01:20Он сам нарвался, мы не виноваты, да!
-
-
19.01.2007 в 16:02ОТ ЕГО ГОЛОСЯРЫ ЛАВИНЫ ПО ТРИ РАЗА НА ДНЮ СХОДИЛИ!!!!!!!
-
-
19.01.2007 в 16:50Точно, его клан не успевал откапываться из снега. Только все уберут - он на радостях решает спеть... и лучше что-нибудь эпическое, мощное!!! Обычно это приводило к очередной эпической, мощной лавине.